Сказка - ложь, да в ней нам ёк
Ездили вчера к Женьке. Еле уговорил свою жену поехать.
- Да что я там буду делать?
- Грузинские ништяки есть. И вообще, Женька тебя очень любит.
- Как это?
- По-отцовски. Ну нравишься ты ему. Одобряет он мой выбор. Заодно пару рецептов у него возьмешь. Грузинская кухня вкусная и простая очень.
- Ну ладно.
Женька был изумлен, когда увидел нас в летних вещах
- Вы что, с ума сошли? На улице ветер ледяной!
У Лены плотная рубашка, а мне было и впрямь жарко. Но и сердце колотилось под сто ударов в минуту. Такое у меня бывает, редко, но случается. Поэтому мне было жарко, я даже не почувствовал, какой там ветер. Женька дал мне таблеток для сердца, полгода их не пил.
- Как ты в таком состоянии носишься?
- Наоборот, в таком состоянии только и носиться, - смеюсь, - когда у тебя в грудине двигатель от гоночного болида.
Женька с женой спекли лепешки по-грузински, сделали чехокбили и еще курицу затушили под морковкой. Получилось волшебно. Зашел, естественно, разговор об евреях.
- Никогда не понимал, почему евреев отовсюду гнали. Почему их ненавидят?
- Жень, ну как тебе сказать. Евреи очень умные, и за это их не любят, как не любят любого человека, который не ноет и не жалуется на жизнь, а тихо едет и в итоге дальше всех продвигается. А когда это целая народность, то народ начинают истреблять и угнетать.
Но не понимает Женька.
- Скупыми вас называют.
- А я тебе объясню, почему. Евреи никогда никому просто так не будут раздавать деньги, и тем более их дарить или сорить ими. Мы так воспитаны. Евреи все отдают детям, помогают им даже тогда, когда те уже взрослые. Но при том, что евреи жадные, как ты говоришь, они никогда не опустятся до того, чтобы клянчить деньги у других. Заработать – да, а выпрашивать – это последнее унижение. Это такое воспитание. Нянек не будет, говорила моя мама, поэтому я и сам попрошаек не люблю.
Попрошаек он и правда не любит, причем во всем. Несмотря на то, что он всегда может поделиться сигареткой, на пачку ему не присядешь.
- Экономишь? – скажет он, посмеиваясь, да так посмеется, что отвадит раз и навсегда, одной только своей усмешкой.
- Заметь, никого никогда не оскорбляю, просто улыбаюсь. Но так, что люди сразу понимают, куда им идти.
- Халява – для нищих духом людей, которые, как ты понимаешь, нищие во всем. Скупые на чувства, на поступки, и зов совести у них слабенький. Если ты зарабатываешь хорошо, будь добр обеспечить себя и свой дом всем необходимым, не выклянчивая себе халявы.
Квартира у Женьки как у домовитого инженера – вся в технических примочках и приборах, там создана такая атмосфера, что, как он говорит, гости раньше не уходили, и прямо жили у него. Точно так же у нас оборудован и рабочий кабинет. В отличие от других комнат и офисов, где мужское население разводит натуральный свинарник, у нас создана рабочая атмосфера – всегда хорошо пахнет, полно бытовой техники для чая/разогрева еды и личного удобства. Если уборщица до нас не дошла, убираемся всегда сами, не брезгуем взять швабру в руки. Надо мной Женька и вовсе смеется за то, что я хожу в ботинках с «тракторной» подошвой и приношу на ногах много грязи. Сам и прибираю, как правило.
Под столом стоит канистра с коньяком для рабочего настроения)))))
Поэтому «все флаги в гости к нам», гости заглядывают, а девчонки даже экскурсию устроили – у каждого на стене висят плакаты, но не с голыми бабами. У Женьки – с природой, у меня ленкины рисунки, которые она для меня делала. Кстати, у девочек, как ни странно, бардак…
Про изображения с обнаженкой Женька брезгливо говорит:
- Это можно повесить в туалете, у себя дома, а на работе, в присутственном месте, куда прийти может кто угодно – это глупость полнейшая.
Во многих вещах для меня Евгений – старший товарищ, хоть мы и не всегда ладим. Но при этом зла друг на друга не держим. Поругались разок, и работаем себе дальше.
Как-то раз, когда он, зная мою ситуацию с братом и домом, сел мне на уши, и повышая голос в геометрической прогрессии, требовал, чтобы я подавал заявление в прокуратуру на брата, ведь тот действительно мог что-нибудь противозаконное сделать с домом. Я, измученный обидой и тоской, рявкнул:
- Пап, хватит!
Женька молчал с минуту, а потом улыбнулся и ответил:
- Черт… Мне как-то неловко теперь.
Женька умеет создать атмосферу, чему и я люблю у него учиться, чтобы комфортно было всем, и, возможно, за это воспринимаю его как наставника и отца, тем более что отца мне в жизни очень не хватало. Но если у тебя не было отца или матери, их всегда может заменить любой другой человек, который наставит тебя и научит. Тут главным будет только твое желание учиться и меняться.
Уезжали мы домой в особом приподнятом настроении и слушали немцев. Мне стало холодно, и я все-таки одел свою кожанку.
На прощание Женька спросил, смотрели ли мы фильмы про Путина.
- Нет, мы пока семейные фильмы и мультфильмы гоняем.
- Да вы что, с ума сошли – Путина на мультики променять?!
Путина он очень любит и уважает.
- Это такой матерый кружевник, так плетет политику, что ни одной ниточки не вытянешь у него.
Так что в планах у нас дойти в отпуске и до этих фильмов.)
- Да что я там буду делать?
- Грузинские ништяки есть. И вообще, Женька тебя очень любит.
- Как это?
- По-отцовски. Ну нравишься ты ему. Одобряет он мой выбор. Заодно пару рецептов у него возьмешь. Грузинская кухня вкусная и простая очень.
- Ну ладно.
Женька был изумлен, когда увидел нас в летних вещах
- Вы что, с ума сошли? На улице ветер ледяной!
У Лены плотная рубашка, а мне было и впрямь жарко. Но и сердце колотилось под сто ударов в минуту. Такое у меня бывает, редко, но случается. Поэтому мне было жарко, я даже не почувствовал, какой там ветер. Женька дал мне таблеток для сердца, полгода их не пил.
- Как ты в таком состоянии носишься?
- Наоборот, в таком состоянии только и носиться, - смеюсь, - когда у тебя в грудине двигатель от гоночного болида.
Женька с женой спекли лепешки по-грузински, сделали чехокбили и еще курицу затушили под морковкой. Получилось волшебно. Зашел, естественно, разговор об евреях.
- Никогда не понимал, почему евреев отовсюду гнали. Почему их ненавидят?
- Жень, ну как тебе сказать. Евреи очень умные, и за это их не любят, как не любят любого человека, который не ноет и не жалуется на жизнь, а тихо едет и в итоге дальше всех продвигается. А когда это целая народность, то народ начинают истреблять и угнетать.
Но не понимает Женька.
- Скупыми вас называют.
- А я тебе объясню, почему. Евреи никогда никому просто так не будут раздавать деньги, и тем более их дарить или сорить ими. Мы так воспитаны. Евреи все отдают детям, помогают им даже тогда, когда те уже взрослые. Но при том, что евреи жадные, как ты говоришь, они никогда не опустятся до того, чтобы клянчить деньги у других. Заработать – да, а выпрашивать – это последнее унижение. Это такое воспитание. Нянек не будет, говорила моя мама, поэтому я и сам попрошаек не люблю.
Попрошаек он и правда не любит, причем во всем. Несмотря на то, что он всегда может поделиться сигареткой, на пачку ему не присядешь.
- Экономишь? – скажет он, посмеиваясь, да так посмеется, что отвадит раз и навсегда, одной только своей усмешкой.
- Заметь, никого никогда не оскорбляю, просто улыбаюсь. Но так, что люди сразу понимают, куда им идти.
- Халява – для нищих духом людей, которые, как ты понимаешь, нищие во всем. Скупые на чувства, на поступки, и зов совести у них слабенький. Если ты зарабатываешь хорошо, будь добр обеспечить себя и свой дом всем необходимым, не выклянчивая себе халявы.
Квартира у Женьки как у домовитого инженера – вся в технических примочках и приборах, там создана такая атмосфера, что, как он говорит, гости раньше не уходили, и прямо жили у него. Точно так же у нас оборудован и рабочий кабинет. В отличие от других комнат и офисов, где мужское население разводит натуральный свинарник, у нас создана рабочая атмосфера – всегда хорошо пахнет, полно бытовой техники для чая/разогрева еды и личного удобства. Если уборщица до нас не дошла, убираемся всегда сами, не брезгуем взять швабру в руки. Надо мной Женька и вовсе смеется за то, что я хожу в ботинках с «тракторной» подошвой и приношу на ногах много грязи. Сам и прибираю, как правило.
Под столом стоит канистра с коньяком для рабочего настроения)))))
Поэтому «все флаги в гости к нам», гости заглядывают, а девчонки даже экскурсию устроили – у каждого на стене висят плакаты, но не с голыми бабами. У Женьки – с природой, у меня ленкины рисунки, которые она для меня делала. Кстати, у девочек, как ни странно, бардак…
Про изображения с обнаженкой Женька брезгливо говорит:
- Это можно повесить в туалете, у себя дома, а на работе, в присутственном месте, куда прийти может кто угодно – это глупость полнейшая.
Во многих вещах для меня Евгений – старший товарищ, хоть мы и не всегда ладим. Но при этом зла друг на друга не держим. Поругались разок, и работаем себе дальше.
Как-то раз, когда он, зная мою ситуацию с братом и домом, сел мне на уши, и повышая голос в геометрической прогрессии, требовал, чтобы я подавал заявление в прокуратуру на брата, ведь тот действительно мог что-нибудь противозаконное сделать с домом. Я, измученный обидой и тоской, рявкнул:
- Пап, хватит!
Женька молчал с минуту, а потом улыбнулся и ответил:
- Черт… Мне как-то неловко теперь.
Женька умеет создать атмосферу, чему и я люблю у него учиться, чтобы комфортно было всем, и, возможно, за это воспринимаю его как наставника и отца, тем более что отца мне в жизни очень не хватало. Но если у тебя не было отца или матери, их всегда может заменить любой другой человек, который наставит тебя и научит. Тут главным будет только твое желание учиться и меняться.
Уезжали мы домой в особом приподнятом настроении и слушали немцев. Мне стало холодно, и я все-таки одел свою кожанку.
На прощание Женька спросил, смотрели ли мы фильмы про Путина.
- Нет, мы пока семейные фильмы и мультфильмы гоняем.
- Да вы что, с ума сошли – Путина на мультики променять?!
Путина он очень любит и уважает.
- Это такой матерый кружевник, так плетет политику, что ни одной ниточки не вытянешь у него.
Так что в планах у нас дойти в отпуске и до этих фильмов.)
Нам отдали старого рыжего кота, которому я лечил уши, так что в доме теперь Маркиза и вот эта почтенная старость, которая спит на подушке. И даже храпит, что очень забавно.))) 
Причем, в чрезвычайной ситуации, которая нарушает так или иначе комфорт Бальзака, лицо внезапно приобретает очень выразительную эмоцию