Сказка - ложь, да в ней нам ёк
С самого создания королевства Кель’Талас его жители почти полностью изолировали себя от внешнего мира. Высокомерие потомков тех, кто служил Азшаре до Войны Древних, стало настоящим символом эльфийской расы, а сила их волшебства, поддерживаемая мощью Солнечного Колодца, давала к этому все основания. Все иные расы считались либо безусловными врагами, как тролли Амани, либо ненадёжными союзниками, открываться перед которыми приходится лишь по необходимости. Переменчивая сущность людей, сначала расколовших могучий Аратор на несколько мелких королевств, а затем погрязших в войнах, заговорах, временных союзах и внезапных изменах, стала для эльфов не более чем поводом для надменных шуток и ещё большей изоляции.
читать дальшеУвы, ослеплённые гордыней талассийцы не могли даже помыслить о том, что подобное возможно и в их великом королевстве. И самому чудовищному предательству в их истории просто нечего оказалось противопоставить.
О молодых годах Дар’Кхана Дратира мало что известно. Все, кто знал его тогда, в большинстве своём уже погибли в битвах со старой Ордой или Плетью, остальные же приложили все усилия к тому, чтобы стереть изменника из своей памяти. Есть все основания полагать, что родители Дратира были могущественными волшебниками и владели одной из самых высоких магических башен в королевстве – Башней Утренней Звезды, расположенной в восточной части лесов Вечной Песни. Впоследствии башня перешла по наследству к самому Дар’Кхану, даже превзошедшему своих отца и мать в магической мощи. Многие десятилетия молодой маг верно служил Кель’Таласу, обращая всю свою силу на возведение зданий, распространение лесов, изменение самого облика земли в королевстве. Достижения волшебника были замечены и оценены правителями, и Дар’Кхан вскоре стал одним из семи членов Серебряного Круга Луносвета, правящего совета, помогающего королю Анастериану. Достижение для эльфа его возраста почти неслыханное, и маг, безусловно, гордился им… внешне. Внутренне же, как выяснилось гораздо позднее, Дратир всегда желал куда большего и считал, что по достоинству его в Кель’Таласе не ценят.
Кроме того, сама сила эльфов казалась магу недостаточной, и со временем он всё чаще покидал Луносвет и всё глубже погружался в исследование новых, тёмных сторон волшебства. Месяцами не выходил он из башни, проводя эксперименты; в другое время он путешествовал по землям Кель’Таласа, изучая всевозможные проявления силы Солнечного Колодца, в том числе и рунические камни, охранявшие границы королевства. Тогда он близко сдружился со следопытами Кель’Таласа и их командиром Лор’Темаром Тероном. Следопыты, не избалованные вниманием правителей королевства, были, бесспорно, польщены тем, как увлечённо следил за их службой столь высокопоставленный маг, и не скрывали от Дратира никаких тайн защиты лесов. Как видно, высокомерие владык королевства распространялось не только на иные расы, но и даже на тех эльфов, кому недоступны были силы волшебства. Все мы видели, к чему это привело в итоге… Но не стоит забегать вперёд.
Дар’Кхан изучил и запомнил все секреты обороны Кель’Таласа, но до поры они служили ему лишь подтверждением несокрушимой мощи Солнечного Колодца. К сожалению, пришло время, когда его убеждения, как и вера остальных эльфов, были потрясены до самого основания. Неизвестные доселе зеленокожие варвары с невероятной лёгкостью сокрушили защиту рунических камней и разорили и сожгли все окраины эльфийского королевства. Дратир сражался против орков и троллей вместе с остальными, но чем дальше, тем сильнее крепло в нём ощущение того, что силу Солнечного Колодца можно использовать гораздо эффективней, чем это делают в Кель’Таласе, и всё больше убеждался он в безусловной мощи тёмной магии орочьих чернокнижников. Орду удалось победить, но след этой войны в Кель’Таласе и в душе Дар’Кхана стереть было уже невозможно.
Тысячелетиями маги Кель’Таласа копили знания о волшебстве и магии, создавали новые заклинания и изучали старые, пользуясь неиссякаемой силой Солнечного Колодца. Однако ни собственная библиотека Дратира, ни даже любые собрания книг в самом Луносвете почти не содержали сведений о тёмной стороне магии. Отчасти поэтому так трудно было эльфам бороться с демоническими силами в последней войне. Именно желанием научиться противостоять им в будущем объяснял Дар’Кхан начатые им поиски подобных знаний. По крайней мере, этого хватало для объяснений тем эльфам, кто брал на себя труд выяснить намерения Дратира; остальные же и вовсе не пытались задавать вопросов – в талассийском обществе подобное считалось попросту невежливым. К несчастью, даже самый могущественный источник волшебства не в силах уберечь тех, кому служит, от закоснелых традиций. Возможно, вернись в то время на родину принц Кель’Тас, история пошла бы иначе – помня о недавнем осуждении и бегстве мага Кел’Тузада из Даларана, он мог бы попристальнее присмотреться и к Дар’Кхану… Но что говорить о том, чего не произошло.
Тем не менее, исследования Дратира не приводили к значительным успехам. Не имея возможности изучать чужой опыт, он продвигался на ощупь, совершая многочисленные ошибки и по большей части двигаясь по кругу, снова и снова возвращаясь к тому немногому, что сумел освоить. Кто знает, быть может, раз за разом натыкаясь на непреодолимую стену, Дар’Кхан в конце концов сошёл бы с этого пути. Однако судьба распорядилась иначе, и в скором времени над королевством высших эльфов нависла самая большая угроза в его истории, затмившая собой и войны с Амани, и нападение орочьей Орды. Армия нежити принца Артаса, называвшего себя королём Лордерона, неожиданно появилась на окраинах лесов Вечной Песни с явным намерением войти в Кель’Талас. Неожиданно для всех, кроме Дар’Кхана. В отличие от своих сородичей, маг тщательно изучал любые вести извне, и был куда лучше любого другого эльфа осведомлён о том, что происходит в мире. Преклоняясь перед тёмной силой Артаса, он сам пришёл к нему, предлагая свою службу и все свои знания в обмен на обучение.
Тогда-то и пригодились Дратиру изученные когда-то тайны защиты талассийских границ. Дорогу к Луносвету преграждало магическое поле Бан’динориэль – Страж Врат на талассийском – поддерживаемое тремя кристаллами, составлявшими вместе Ключ Трёх Лун. Ни один враг не смог бы ни пройти через это поле, ни найти части ключа, если не знал точно их местонахождение. К несчастью, Дратир был об этом прекрасно осведомлён и с готовностью предоставил все необходимые сведения своему «Благословенному повелителю» Артасу. Что было дальше… Позвольте мне не вдаваться в подробности, эти раны Кель’Таласа всё ещё слишком свежи. Луносвет был разрушен, Солнечный Колодец дал силу для воскрешения некроманта Кел’Тузада, а король Анастериан погиб. Кое-кто утверждал, что его убил сам Дар’Кхан, другие свидетельствуют, что король стал одной из бесчисленных жертв меча Артаса. Но и предатель не пережил этого триумфа – Солнечный Колодец не перенёс взаимодействия с магией тьмы и исчез, добавив разрушений Луносвету и убив многих находившихся поблизости.
Однако история Дар’Кхана на этом не закончилась. Артас был чрезвычайно разочарован потерей такого мощного источника волшебства, и прекрасно помнил пользу, которую принёс ему эльф-изменник. Верному служителю Короля-лича не составило никакого труда вернуть жизнь в тело Дар’Кхана, наделив его новой тёмной силой, и отправить на поиски силы Солнечного Колодца, ибо любому было ясно, что такая мощь не может исчезнуть бесследно. И Дратир продолжал верно служить своему повелителю: история его погони за человеческой девушкой Анвиной Тиг, которая, как оказалось, и хранила в себе силу Колодца, стала одной из ярчайших легенд Азерота. Правда, в глубине души Дар’Кхан таил куда более честолюбивые помыслы – конечно, к чему отдавать такую мощь другим, если можно подчинить её себе? Овладей он силой Солнечного Колодца в одиночку, и во всём мире, возможно, не останется никого, кто сможет противостоять новому богу. И на пути к этой цели Дратира не смогли остановить ни люди, ни эльфы, ни даже драконы, посланные самим Малигосом. Вот только Солнечный Колодец слишком велик для одного мага, и сила, высвобожденная Анвиной, наконец осознавшей свою истинную сущность, бесследно уничтожила изменника. Казалось, что бесследно…
Лор’Темар Терон и Сильвана Ветрокрылая, видевшие собственными глазами гибель изменника, могли считать месть совершившейся, однако спустя лишь несколько лет, когда Луносвет вновь начал подниматься из руин, и эльфы, переставшие называть себя высшими, снова стали заселять бывшие леса Вечной Песни, теперь куда чаще именуемые Призрачными землями, поблизости от бывших границ королевства возникла целая крепость Смертхольм, наполненная служителями Плети, командовал которыми… всё тот же Дар’Кхан Дратир. Как он сумел вновь восстать из мёртвых, так и осталось неизвестным, хотя вариантов в любом случае немного. По всей видимости, Артасу, уже успевшему взойти на Ледяной трон и преобразившемуся в Короля-лича, совсем не хотелось терять полезного слугу в Кель’Таласе, но и на более высокое положение, чем командование второстепенной крепостью, предателю рассчитывать не приходилось.
Как бы там ни было, все силы Луносвета были брошены на войну со Смертхольмом: истребление солдат нежити и убийство их командиров стало главной целью эльфийских войск. Их немногочисленность долго не позволяла склонить чашу весов в пользу наследников Кель’Таласа, но со временем всё теснее сжималось кольцо осады вокруг крепости, всё чаще отряды проникали за стены Смертхольма, и в один поистине чудесный день голова предателя была доставлена в Луносвет и предъявлена всем, кто его знал, в том числе и бывшему другу Дратира, ныне ставшему лордом-регентом королевства, Лор’Темару Терону. И тогда Дар’Кхан вновь послужил на благо своих сородичей, хотя бы и после смерти – его голова была затем отослана королеве Сильване в Подгород, а следом и Траллу в Оргриммар, послужив подтверждением силы эльфов крови и укрепив их пока ещё хрупкий союз с Ордой.
Дар’Кхан вновь погиб. Но смеем ли мы утверждать, что он погиб окончательно? Он дважды возвращался в мир живых, и нельзя безусловно полагаться на то, что больше он не вернётся. Но мы верим, что если это вновь произойдёт, мы будем готовы встретить предателя так, как он того заслуживает.
читать дальшеУвы, ослеплённые гордыней талассийцы не могли даже помыслить о том, что подобное возможно и в их великом королевстве. И самому чудовищному предательству в их истории просто нечего оказалось противопоставить.
О молодых годах Дар’Кхана Дратира мало что известно. Все, кто знал его тогда, в большинстве своём уже погибли в битвах со старой Ордой или Плетью, остальные же приложили все усилия к тому, чтобы стереть изменника из своей памяти. Есть все основания полагать, что родители Дратира были могущественными волшебниками и владели одной из самых высоких магических башен в королевстве – Башней Утренней Звезды, расположенной в восточной части лесов Вечной Песни. Впоследствии башня перешла по наследству к самому Дар’Кхану, даже превзошедшему своих отца и мать в магической мощи. Многие десятилетия молодой маг верно служил Кель’Таласу, обращая всю свою силу на возведение зданий, распространение лесов, изменение самого облика земли в королевстве. Достижения волшебника были замечены и оценены правителями, и Дар’Кхан вскоре стал одним из семи членов Серебряного Круга Луносвета, правящего совета, помогающего королю Анастериану. Достижение для эльфа его возраста почти неслыханное, и маг, безусловно, гордился им… внешне. Внутренне же, как выяснилось гораздо позднее, Дратир всегда желал куда большего и считал, что по достоинству его в Кель’Таласе не ценят.
Кроме того, сама сила эльфов казалась магу недостаточной, и со временем он всё чаще покидал Луносвет и всё глубже погружался в исследование новых, тёмных сторон волшебства. Месяцами не выходил он из башни, проводя эксперименты; в другое время он путешествовал по землям Кель’Таласа, изучая всевозможные проявления силы Солнечного Колодца, в том числе и рунические камни, охранявшие границы королевства. Тогда он близко сдружился со следопытами Кель’Таласа и их командиром Лор’Темаром Тероном. Следопыты, не избалованные вниманием правителей королевства, были, бесспорно, польщены тем, как увлечённо следил за их службой столь высокопоставленный маг, и не скрывали от Дратира никаких тайн защиты лесов. Как видно, высокомерие владык королевства распространялось не только на иные расы, но и даже на тех эльфов, кому недоступны были силы волшебства. Все мы видели, к чему это привело в итоге… Но не стоит забегать вперёд.
Дар’Кхан изучил и запомнил все секреты обороны Кель’Таласа, но до поры они служили ему лишь подтверждением несокрушимой мощи Солнечного Колодца. К сожалению, пришло время, когда его убеждения, как и вера остальных эльфов, были потрясены до самого основания. Неизвестные доселе зеленокожие варвары с невероятной лёгкостью сокрушили защиту рунических камней и разорили и сожгли все окраины эльфийского королевства. Дратир сражался против орков и троллей вместе с остальными, но чем дальше, тем сильнее крепло в нём ощущение того, что силу Солнечного Колодца можно использовать гораздо эффективней, чем это делают в Кель’Таласе, и всё больше убеждался он в безусловной мощи тёмной магии орочьих чернокнижников. Орду удалось победить, но след этой войны в Кель’Таласе и в душе Дар’Кхана стереть было уже невозможно.
Тысячелетиями маги Кель’Таласа копили знания о волшебстве и магии, создавали новые заклинания и изучали старые, пользуясь неиссякаемой силой Солнечного Колодца. Однако ни собственная библиотека Дратира, ни даже любые собрания книг в самом Луносвете почти не содержали сведений о тёмной стороне магии. Отчасти поэтому так трудно было эльфам бороться с демоническими силами в последней войне. Именно желанием научиться противостоять им в будущем объяснял Дар’Кхан начатые им поиски подобных знаний. По крайней мере, этого хватало для объяснений тем эльфам, кто брал на себя труд выяснить намерения Дратира; остальные же и вовсе не пытались задавать вопросов – в талассийском обществе подобное считалось попросту невежливым. К несчастью, даже самый могущественный источник волшебства не в силах уберечь тех, кому служит, от закоснелых традиций. Возможно, вернись в то время на родину принц Кель’Тас, история пошла бы иначе – помня о недавнем осуждении и бегстве мага Кел’Тузада из Даларана, он мог бы попристальнее присмотреться и к Дар’Кхану… Но что говорить о том, чего не произошло.
Тем не менее, исследования Дратира не приводили к значительным успехам. Не имея возможности изучать чужой опыт, он продвигался на ощупь, совершая многочисленные ошибки и по большей части двигаясь по кругу, снова и снова возвращаясь к тому немногому, что сумел освоить. Кто знает, быть может, раз за разом натыкаясь на непреодолимую стену, Дар’Кхан в конце концов сошёл бы с этого пути. Однако судьба распорядилась иначе, и в скором времени над королевством высших эльфов нависла самая большая угроза в его истории, затмившая собой и войны с Амани, и нападение орочьей Орды. Армия нежити принца Артаса, называвшего себя королём Лордерона, неожиданно появилась на окраинах лесов Вечной Песни с явным намерением войти в Кель’Талас. Неожиданно для всех, кроме Дар’Кхана. В отличие от своих сородичей, маг тщательно изучал любые вести извне, и был куда лучше любого другого эльфа осведомлён о том, что происходит в мире. Преклоняясь перед тёмной силой Артаса, он сам пришёл к нему, предлагая свою службу и все свои знания в обмен на обучение.
Тогда-то и пригодились Дратиру изученные когда-то тайны защиты талассийских границ. Дорогу к Луносвету преграждало магическое поле Бан’динориэль – Страж Врат на талассийском – поддерживаемое тремя кристаллами, составлявшими вместе Ключ Трёх Лун. Ни один враг не смог бы ни пройти через это поле, ни найти части ключа, если не знал точно их местонахождение. К несчастью, Дратир был об этом прекрасно осведомлён и с готовностью предоставил все необходимые сведения своему «Благословенному повелителю» Артасу. Что было дальше… Позвольте мне не вдаваться в подробности, эти раны Кель’Таласа всё ещё слишком свежи. Луносвет был разрушен, Солнечный Колодец дал силу для воскрешения некроманта Кел’Тузада, а король Анастериан погиб. Кое-кто утверждал, что его убил сам Дар’Кхан, другие свидетельствуют, что король стал одной из бесчисленных жертв меча Артаса. Но и предатель не пережил этого триумфа – Солнечный Колодец не перенёс взаимодействия с магией тьмы и исчез, добавив разрушений Луносвету и убив многих находившихся поблизости.
Однако история Дар’Кхана на этом не закончилась. Артас был чрезвычайно разочарован потерей такого мощного источника волшебства, и прекрасно помнил пользу, которую принёс ему эльф-изменник. Верному служителю Короля-лича не составило никакого труда вернуть жизнь в тело Дар’Кхана, наделив его новой тёмной силой, и отправить на поиски силы Солнечного Колодца, ибо любому было ясно, что такая мощь не может исчезнуть бесследно. И Дратир продолжал верно служить своему повелителю: история его погони за человеческой девушкой Анвиной Тиг, которая, как оказалось, и хранила в себе силу Колодца, стала одной из ярчайших легенд Азерота. Правда, в глубине души Дар’Кхан таил куда более честолюбивые помыслы – конечно, к чему отдавать такую мощь другим, если можно подчинить её себе? Овладей он силой Солнечного Колодца в одиночку, и во всём мире, возможно, не останется никого, кто сможет противостоять новому богу. И на пути к этой цели Дратира не смогли остановить ни люди, ни эльфы, ни даже драконы, посланные самим Малигосом. Вот только Солнечный Колодец слишком велик для одного мага, и сила, высвобожденная Анвиной, наконец осознавшей свою истинную сущность, бесследно уничтожила изменника. Казалось, что бесследно…
Лор’Темар Терон и Сильвана Ветрокрылая, видевшие собственными глазами гибель изменника, могли считать месть совершившейся, однако спустя лишь несколько лет, когда Луносвет вновь начал подниматься из руин, и эльфы, переставшие называть себя высшими, снова стали заселять бывшие леса Вечной Песни, теперь куда чаще именуемые Призрачными землями, поблизости от бывших границ королевства возникла целая крепость Смертхольм, наполненная служителями Плети, командовал которыми… всё тот же Дар’Кхан Дратир. Как он сумел вновь восстать из мёртвых, так и осталось неизвестным, хотя вариантов в любом случае немного. По всей видимости, Артасу, уже успевшему взойти на Ледяной трон и преобразившемуся в Короля-лича, совсем не хотелось терять полезного слугу в Кель’Таласе, но и на более высокое положение, чем командование второстепенной крепостью, предателю рассчитывать не приходилось.
Как бы там ни было, все силы Луносвета были брошены на войну со Смертхольмом: истребление солдат нежити и убийство их командиров стало главной целью эльфийских войск. Их немногочисленность долго не позволяла склонить чашу весов в пользу наследников Кель’Таласа, но со временем всё теснее сжималось кольцо осады вокруг крепости, всё чаще отряды проникали за стены Смертхольма, и в один поистине чудесный день голова предателя была доставлена в Луносвет и предъявлена всем, кто его знал, в том числе и бывшему другу Дратира, ныне ставшему лордом-регентом королевства, Лор’Темару Терону. И тогда Дар’Кхан вновь послужил на благо своих сородичей, хотя бы и после смерти – его голова была затем отослана королеве Сильване в Подгород, а следом и Траллу в Оргриммар, послужив подтверждением силы эльфов крови и укрепив их пока ещё хрупкий союз с Ордой.
Дар’Кхан вновь погиб. Но смеем ли мы утверждать, что он погиб окончательно? Он дважды возвращался в мир живых, и нельзя безусловно полагаться на то, что больше он не вернётся. Но мы верим, что если это вновь произойдёт, мы будем готовы встретить предателя так, как он того заслуживает.
@темы: World of Warcraft